На картине Яна ван Эйка молодая женщина стоит в платье цвета зеленой крушины. Для нас в этом цвете нет ничего необычного. Тюбики с краской «Зеленая крушина» продаются в любой лавке для художников. Да и ткань такого цвета вы легко найдёте.
Но человек XV века стоял бы у картины, открыв рот от изумления. Потому что в то время создать платье такого оттенка была крайне трудно! Ещё и опасно. А уж написать его таким цветом для художника было почти непосильной задачей.
Но заказчику Ван Эйка и самому мастера все это удалось провернуть…
Дело в том, что в зелёный цвет тогда можно было покрасить ткань. Но только с помощью крапивы. И цвет получался… бледным и невразумительным. Такой точно не для богатой жены купца.
Был ещё один способ.
Можно было применить двойное окрашивание. Сначала ткань замачивали в вайде и получался синий цвет. А потом ее опускали в резеду (дающей жёлтый цвет). Как Вы понимаете при смешении синего и жёлтого получался заветный зелёный цвет.
НО! Смешение цветов было преступлением! Считалось алхимией: так как людям было непонятно, как из двух разных цветов получается третий, совершенно другой!
За такое «дьявольское» смешивание на полном серьезе исключали из гильдии красильщиков.
Поэтому не понятно, как Арнольфини удалось заполучить такое платье для его жены. Но оно точно стоило очень дорого.
Еще одной сложнейшей задачей было изобразить его на холсте!
Художники тоже как огня избегали смешения красок, боясь прослыть алхимиками. А значит зелёный цвет можно было получить из чистого пигмента. И на тот момент это была ярь-медянка.
С меди соскабливали зелёный налет (тот самый, который покрывает со временем памятники в и делает их светло-зелёными). И смешивали с кислым вином.
Именно этот пигмент даёт цвет зеленой крушины, но уже на холсте.
Но он очень неустойчивый. Так, он легко вступает в реакцию с другими пигментами и со временем обретает бурый или коричневый оттенок.
Да-да, было много шансов, что жена Арнольфини дошла бы до нас в бежево-коричневом платье.
Но заказчик был очень богат. И Ян ван Эйк сделал все возможное, чтобы зеленое платье оставалось как можно дольше зелёным. Как же ему это удалось?
Для этого он смешал пигмент ярь-медянку не только с маслом (которое делает краску прозрачной как стекло), но и со скипидаром. И на каждый слой краски он наносил слой лака. И так несколько раз. Что ж, ему удалось сохранить цвет!
Но чтобы Вы не подумали, что это было легко для ван Эйка, расскажу Вам вот что. Знаете, почему на многих картинах художников XV-XIX века трава такая пожухлая?
Так потому что не удалось предотвратить реакцию ярь-медянки с другими пигментами!
Поверьте, вот тут трава у Рафаэля была когда-то свежее и зеленее:
И здесь ярь-медянка устроила буквально осень в райском саду Тинторетто:
И даже в конце XIX века Жорж Сера не смог остановить того, что часть его травы со временем пожухла:
В моем Дневнике Искусствоведа есть одно задание.
Я спрашиваю участников: как они думают, какого цвета в общей массе больше всего на картинах всех времён и народов?
Так вот, теперь Вы знаете, что это точно НЕ зелёный.
Читайте также “Цвет в живописи. Фиолетовый”.
***
Если Вам близок мой стиль изложения и Вам интересно изучать живопись, я могу отправить Вам на почту бесплатный цикл уроков. Для этого заполните простую форму по этой ссылке.